| Алекс | Дата: Среда, 08.07.2009, 22:02 | Сообщение # 1 |
|
пишет обгрызенным карандашом
Группа: Пользователи
Сообщений: 7
Статус: В астрале! Не беспокоить!
| - А знаешь, Гари, я очень люблю осень, - сказал Майкл Тэйли и прикурил.
Это был крепкий мужчина сорока семи лет, с сухим, загорелым лицом, заметной проседью в чёрных волосах и на удивление проницательным взглядом серых, как сталь, глаз.
- Люблю осень, наслаждаюсь ею, тоскую по ней. - Он выпустил клубящуюся струйку сигаретного дыма.
- Да, Майк, - чуть слышно отозвался Гари, - я знаю.
Он был немногим старше Майкла, добрый, отзывчивый человек, с редеющими волосами и с брюшком, которое ещё пока можно было скрыть под шерстяным свитером. Для Майкла, он, Гари Арноу, никогда не был близким другом, просто они оба были из Канзаса, любили одну и ту же марку пива и иногда встречались, чтобы, как говорится, поболтать о том о сём.
- Почему? - спросил Гари.
Майк одарил его вопросительным взглядом.
- Почему ты любишь не весну, не лето, а именно осень? - пояснил Арноу.
Они сидели перед домом Тэйли, под навесом, и наблюдали, как мелкие капли дождя, стремясь вниз с самого серого неба, разбиваются об асфальт. Им нравился шум дождя.
- Люблю спокойствие, которое дарит нам это время года, - не сразу ответил Майкл, люблю бродить, грустить, глядя на голые ветви, на жёлтую листву, забившуюся в решётках сточных каналов. Когда ты спокоен, можешь задуматься о чём-то более важном, чем покупка нового автомобиля и всё такое.
Отхлебнув немного пива, Гари поставил початую банку на столик и посмотрел в сторону Майкла.
- У тебя удивительные глаза, парень, - сказал он.
- Разве? Майкл казался невозмутимым.
- Да, они договаривают то, о чём ты предпочитаешь умолчать.
Майкл ухмыльнулся.
- Тогда, мои глаза, это недостаток.
- Нет, -запротестовал Гари, - разве можно назвать неумение врать недостатком?
Майкл пожал плечами.
- Ну и что же, как тебе кажется, я не договариваю?
Гари в раздумии наморщил лоб.
- То, из-за чего ты на самом деле тоскуешь по осени. Какое-то событие, которое случилось когда-то или даже случается и по сей день.
Майкл хмыкнул.
- Да, письма.
- Письма?, - удивился Гари.
- Даже не письма, а всего лишь простые открытки. В общем, дружище, послушай ,что я тебе расскажу.
Майкл поудобнее устроился в пластиковом кресле и прищурил глаза.
- Это было в шестьдесят седьмом, - начал он, - Сьюзи Торрэнс, девочка, которая приехала в наш маленький городок под названием Хилстон, была чертовски красива.
- Она была твоя девочка? - поинтересовался Гари.
- Не стоит забегать вперёд, дружище, - сказал Майкл, щелчком указательного пальца стряхнув пепел с кончика наполовину выкуренной сигареты.
- В первый же день о ней говорили, как о самой красивой девочке школы, говорили с восторгом, с восхищением и даже с завистью, но не было никого, кто бы остался равнодушным к этой новенькой, что прибыла из Балтимора. Девчонки строили козни или, как минимум, старались не замечать её, парни вились вокруг, самые лучшие парни, те, у которых уже были свои автомобили и вполне обоснованные амбиции относительно университета, но она была неприступна.
По глазам Майкла было видно, что его внутренний взор устремлялся в далёкие, туманные воспоминания, которые приносили ему и радость, и печаль одновременно.
- Ей было пятнадцать, - продолжал он, - добрая девочка с большими голубыми глазами и русыми локонами, обрамлявшими открытое лицо школьницы. Уж поверь, Гари, не требовалось слишком много времени для того, чтобы по уши влюбиться в Сью Торрэнс.
- Как я понимаю, Майк, ты не был исключением?- спросил Гари. Его губы растянулись в слегка заметной доброжелательной улыбке.
- Я был чертовски скромный малый, - говорил Майкл, - и первое время даже боялся бросить мимолётный взгляд в её сторону, но когда наши глаза впервые встретились, клянусь всем святым, Гари, произошло нечто экстраординарное. В голове что-то щёлкнуло. Словно меня поразил мощный электрический заряд. Я уронил учебники, потому что... Потому что мне улыбнулась самая красивая девочка от западного до восточного побережья. Наш роман завязался быстро и легко. Когда после занятий, держась за руки, мы выходили со школьного двора, крутые парни, садясь в свои блиставшие хромированными частями автомобили, сперва злобно косились на меня, затем останавливали взгляды на Сью. Немногим больше месяца я каждый день провожал её домой пешком, хотя уверен, она знала, что может уехать с любым из тех блатных парней на новенькой блистающей тачке, нужно было лишь принять одно из многочисленных предложений. Я был счастлив, мы были счастливы, и, казалось бы, так будет продолжаться вечно, но Хилстон, этот богом забытый городок не Голливуд, а, следовательно, счастливый конец не входил в сценарий.
Гари втянул полные лёгкие прохладного сырого воздуха и, насладившись пьянящей свежестью кислорода, медленно выдохнул.
- Всё между вами закончилось раньше, чем ты предполагал, не так ли? -спросил он, воспользовавшись непродолжительной паузой.
- Да, закончилось, но не всё. Не стоит забегать вперёд. Однажды сырым октябрьским днём, я по обыкновению провожал Сью из школы. Шел моросящий дождь, но, несмотря на это настроение у нас было превосходное и мы смеялись просто так, беспричинно, прячась от мелких капель под зонтом, и смотрели друг другу в глаза так, как это могут делать лишь влюблённые. Мы шли вниз по Мин стрит и нам уже оставалось каких-то десять минут ходьбы до дома Сью, как перед нами остановился серый "Форд" Пита Уэлча. Он был здоровенной детиной, по весьма обоснованной кличке Медведь, и обладал крайне скверным характером, но ему об этом предпочитали не говорить. Пит имел всё, прекрасное телосложение, внешность киногероя, богатого папочку- адвоката, но у него не было лишь одного, тормозов, и когда что-то шло не так, как бы этого хотел Медведь Уэлч, он прибегал к кулачной корректировке. Затемнённое стекло плавно опустилось, и из салона показалась ухмыляющаяся физиономия Питера. Он посмотрел на меня взглядом, как бы говорящим: "Не стой у меня на пути, парень", и переключил своё внимание на Сью.
"Прокатишься со мной, малышка", - спросил он, скользнув взглядом по её безупречной фигуре.
- Я тебе не малышка, Пит, - спокойно сказала она.
- Она тебе не малышка, - повторил я, запинаясь. Слова прозвучали как-то глупо.
Ухмылка на лице Питера стала шире.
- От чего же так воняет, Майки, не потому ли, что ты открыл свой грязный рот?
Его гримасу выражала отвращение.
- Закрой свой рот, сынок, и не открывай, разумеется, если не хочешь, чтобы я отплясал чечётку на твоих зубах.
Он снова посмотрел на Сью.
- Ну скажи, малышка, что ты нашла в этом куске дерьма?
- Послушай, Уэлч, - сказал я, - тебе лучше убраться отсюда ко всем чертям собачьим, или я за себя не отвечаю.
Я не был крутым, но когда рядом с тобой находится такая девушка, ты или будешь крутым , или эта девушка будет не с тобой. Такая простая закономерность.
- Эй, да ты меня уже достал, мать твою, - сказал Пит, выбираясь из машины.
Сью было попыталась сгладить обстановку словами, типа, её дело с кем она будет дружить, а с кем нет, но увы, к тому времени у Медведя уже зачесались кулаки и он твёрдо решил унять зуд. Первый удар лишь расцарапал мне щёку, так как я успел увернуться, но второй, нанесённый кулаком левой руки, угодил прямо в челюсть. Я пошатнулся, но к моей гордости, устоял на ногах и более того, здорово припечатал ему, разбив нижнюю губу. Я впервые дрался так, чтобы с кровью, и мне стало нехорошо. Глаза Медведя Уэлча преисполнились животной яростью и именно в этот момент я понял, что на своих двоих домой мне не вернуться. Пит послал два резких удара, один из которых поразил солнечное сплетение, вынудив меня согнуться в сильном приступе нехватки кислорода, другой, сделанный на удивление искусно, наотмашь ребром ладони по шее, сбил меня с ног. Резкая боль, мокрый асфальт, нехватка воздуха и чувство достоинства: вот что испытывал я в тот ужасный момент. Страха не было, Уэлч приближался, а страха не было, странно. Задыхаясь, я видел, как Сью вцепилась в левую руку Медведя, но тот с поразительной нежностью отстранил её. Прямо этакий чёртов джентльмен. Он пнул меня в ногу, сильный удар, сопровождаемый резкой болью и хрустом кости, затем ещё пинок, в бедро, в живот, по рёбрам, ещё и ещё. Тут я отключился и очнулся лишь тогда, когда надо мной склонилось бледное лицо доктора скорой помощи. Меня быстро погрузили в машину и увезли в больницу. Позже я узнал, что у меня были сломаны два ребра и правая голень, к тому же Медведь наградил меня множеством ссадин, вывихом плечевого сустава и лёгкой формой сотрясения мозга.
Гари присвистнул.
- Здорово он тебя отделал.
- Не забывай, - сказал Майкл, - я был всего лишь худеньким мальчиком, а Пит значительно превосходил меня и в росте, и в силе, к тому же он был старше меня на два года и имел серьёзный опыт в уличных драках.
- А что Сью, она навестила тебя в больнице? - спросил Гари, закуривая.
Майкл кивнул.
- Сразу, как это только стало возможным. Она старалась выглядеть ободряюще весёлой, но в её глазах, я отчётливо прочёл тревогу за меня и сожаление о случившемся, и поверь, Гари, этот взгляд принадлежал не пятнадцатилетнему ребёнку, а вполне взрослой девушке. И сейчас, когда я думаю, что мои подрастающие дети ещё не в полной мере отдают себе отчёт о своих решениях или поступках, я вспоминаю себя и Сью, когда, казалось бы, мы по-прежнему оставались детьми, выглядели как дети, но на самом деле в наших головах уже были взрослые, полностью осознанные мысли. В первый же день, как только врачи разрешили Сью навестить меня, она с ноткой гнева в голосе сообщила, что скорее всего, отцу Пита Уэлчи,удастся замять дело. Он был адвокат, к тому же весьма успешный, а связи и деньги в Америке творят невозможное. Мы ещё немного поболтали, и, уходя, Сью склонилась над моей ногой, упакованной в гипс, и сжимая худенькими пальчиками ручку, как бы задумавшись о чём-то на минуту, аккуратными движениями своей изящной кисти вывела на гипсе несколько строк и серьёзно посмотрела на меня.
- Хочешь знать, что я написала? Или пусть это будет сюрпризом, когда ты поправишься?
Я смотрел в её бездонные глаза и думал, что буду всегда любить её, самую красивую девчонку от западного до восточного побережья.
- Люблю сюрпризы, - сказал я, улыбаясь.
Она повернулась и неохотно пошла в сторону двери. Я окликнул её. Сью обернулась, и прядь русых волос упала ей на лоб.
- Скажи, что ты написала? - попросил я, сгорая от любопытства.
Она улыбнулась.
- Говоришь, любишь сюрпризы?
- Да, люблю, - сказал я, - но дело в том, что я любопытный.
Улыбка мгновенно стёрлась с её лица, уступив место крайней серьёзности.
- Я написала, что клянусь всегда быть с тобой, с моим самым храбрым Майклам Тэйли.
Я молчал.
- Ведь ты, Майк, - говорила она, - заступился за меня, зная, что тебе непоздоровится, и в той схватке ты вышел победителем, потому что я с тобой, а не с Питером.
- А что это значит, клянусь быть с тобой, какой конкретно смысл ты вкладываешь в эти слова, - спросил я.
Она задумалась.
- Вообще-то, Майк, я хочу быть твоей... Ну, ты понимаешь, твоей девушкой, но если вдруг судьба разлучит нас, я обещаю тебе, что всегда буду поддерживать связь. Я не потеряюсь.
Затем, откинув со лба упавшую прядь волос, она ушла. Оставшись наедине со своей болью и шумом моросящего дождя за окном, я вскоре уснул.
Майкл отхлебнул немного пива и откинулся на спинку кресла.
- Гари, тебе ещё не надоело слушать меня?
- Нет, дружище, нисколечко, - сказал Гари, - и к тому же, как понимаю, ты вот-вот подберёшься к самой сути рассказа, не так ли?
Он одарил серое небо оценивающим взглядом.
- Через час, полагаю, стемнеет да и вдобавок дождь усиливается, а мне ещё предстоит держать полутора часовой путь до Мэнсфилда.
- Уверяю тебя, дружище, осталось совсем немного, - сказал Майкл и прикурил, за этот вечер, пожалуй, уже третью или четвёртую сигарету.
- Когда я наконец смог оставить больничную койку, - продолжал он, - и обрёл хоть какую-то возможность к передвижению, я решил удивить Сью своим внезапным визитом в школу и проводить её домой, но в тот день, по неизвестной мне причине, занятия закончились часом раньше ежели обычно и я направился прямиком к дому, где жила Сью. Я думал обрадовать её. За последние две недели, проведённые мною в больнице, Сью навещала меня всего лишь три раза, мотивирую это тем, что вынуждена нагонять серьёзное отставание в ряде предметов, вызванное переездом из Балтимора. Сворачивая на Лизбон стрит, я представлял, как она будет рада видеть меня, но вдруг я замер, как вкопанный. На подъездной дорожке к дому Торрэнсов стоял серый "Форд" Питера Уэлча. Чуть дальше, в тени старого дуба, стояли мирно болтавшие Сью и Пит, на лицах которых сияли симпатизирующие улыбки. Затем Пит чмокнул её в щёку, сел в машину и плавно покатившись вниз по Лизбон стрит помахал моей девушке рукой. Моей, с той злосчастной минуты, бывшей девушке. Пит меня не видел, но видела Сью. Наши взгляды встретились. Мы долго смотрели друг другу в глаза, затем она, как бы извиняясь, пожала плечами и скрылась в доме.
"Всё кончено!" - кричал голос внутри меня, когда я бежал, как сумасшедший, куда угодно, лишь бы подальше от Сью и от моего внезапно обрушившегося горя. Я выбежал на городскую окраину, пересёк рощу, за которой возвышался небольшой холм, и позволил себе упасть на спину. Не знаю сколько времени пролежал там, на холодной земле, не видя небо из-за слёз и даже не заметив, как заморосил ноябрьский дождь. Сырой ветер пронизывал моё сотрясающееся тело, но я ничего не замечал, оставшись один на один с горечью предательства.
- Ты больше не разговаривал с ней? - спросил Гари, завидев, что Майкл намерен сделать паузу.- Я хочу спросить, пыталась ли она как-то объяснить это или извиниться?
- Мы оба вполне успешно избегали встречи с друг другом в течение двух недель, - сказал Майкл, - до тех пор, пока Сью не увлекла меня под лестницу, место, где учащиеся обычно выясняли отношения и обменивались непристойными стишками о ком-то из учительского персонала. Сью сказала, что уезжает. Сказала, что всегда будет любить меня и намерена сдержать обещание, то, которое оставила аккуратными прописными буквами на моём гипсе. Я попросил объяснить, почему она предала меня, оказавшись с Питером, но она отказалась, сказав, что я ничего не пойму, так как в моём сердце большая обида и все её слова покажутся мне сущим бредом. Я спросил: "Куда ты уезжаешь?" Она сказала, что не имеет значения.
"Я буду писать тебе, Майк", - сказала она, чмокнув меня в губы и скрывшись среди компании учеников, шумно спешащих в столовую.
- Она и по сей день была с Питером? - спросил Гари.
Майкл пожал плечами.
- Самым трудным было видеть, как Сью садится к Уэлчу в машину и уезжает, а потому, я предпочитал под любым предлогом выходить из школы двадцатью минутами позже основной массы учащихся. Я не знаю, была ли она с ним, но если вспомнить то, как хищно ухмылялся Медведь Уэлч, встречая меня, смею предположить, что да.
Майкл шумно выдохнул и посмотрел в сторону своего приятеля.
- Знаешь, Гари, что беспокоит меня по сей день? То, что я ежегодно получаю открытки от неё. Все эти годы, Сью присылала мне поздравления на день благодарения.
- Ты думаешь это странно? - спросил Гари.
- Да, - сказал Майк, - потому что в шестьдесят девятом я наткнулся на одну статью в Нью-Йорк пост, сообщавшую, что штаб квартира некой общественной молодёжной организации, выступавшей против войны во Вьетнаме и политики тогдашнего правительства в целом, была сожжена. Погибло семь человек, среди них, Сью Торрэнс, девушка двадцати трёх лет. К статье прилагался чёрно-белый снимок всех семи погибших, среди которых, несомненно, была она, та Сью, что клялась всю жизнь поддерживать связь. В статье упоминалось, что протест против войны эта организация, называвшаяся «Красные орлы», использовала лишь для прикрытия преступных деяний, вроде торговли оружием и незаконным распространением наркотиков. По официальной версии поджог был устроен конкурировавшей криминальной группировкой, но, проведя небольшое частное расследование, я убедился, что эта была абсолютная ложь. «Красные орлы» не занимались ничем иным, кроме как на деньги советов пытались подорвать государственный строй в Соединённых штатах. Я полагаю, что эта акция - дело рук правительства, поскольку наше поколение, это люди, которые действительно могли что-то изменить. Такие уж у нас были нравы. А Сью и те остальные ребята, они всего лишь были чертовски предприимчиыми людьми, которым коммунисты вбили в головы всякую чепуху.
- Не понимаю, сказал Гари, - почему некоторые люди хотели, чтобы Америка стала такой как Россия?
Майкл развёл руками.
- Не забывай, они были молоды и наивны, а парни из КГБ чертовски хорошо умели влезать в душу.
Выражение лица Гари приобрело крайне серьезный вид.
- Сегодня день благодарения, Майк, так где же очередное послание с того света? - спросил он.
Майкл выпустил струйку клубящегося сигаретного дыма и устремил свой взгляд куда-то в серую небесную даль.
- Обычно курьер появляется с наступлением темноты. Думаю, это вот-вот случится.
Он откинулся на спинку кресла и попытался расслабиться.
- Хочешь ещё пива, Гари?
- Нет, дружище, - покачал головой Арноу, - мне ещё предстоит дорога домой и я не хочу, чтобы моё остывающее тело обнаружили в придорожной канаве.
Мужчины одновременно заметили, как два мощных луча автомобильных фар заскользили по мокрому асфальту и на подъездную дорожку въехал чёрный "Плимут". Из автомобиля вышел худощавый человек и направился прямиком в сторону дома.
Гари одарил Майкла вопросительным взглядом.
- Курьер?
Майкл не отвечал, пристально следя за приближавшимся к ним мужчиной.
- Здравствуйте, господа, - сказал незнакомец и, остановив свой проницательный взгляд на Майкле, протянул ему конверт.
- Это вам, сэр, от мисс Торрэнс.
Майкл взял конверт.
- Могу я узнать, как она?
- О, сэр, превосходно, - сказал мужчина, подмигнув. - Кажется, она наконец обрела покой, как только поняла, что вы простили её.
- Не могли бы вы передать ей от меня письмо? - спросил Майкл.
- Увы, сэр, это невозможно, - сказал незнакомец.
Майкл встал.
- Прошу вас, пару строк, только и всего.
- С днём благодарения, господа, - сказал курьер и поспешил к автомобилю.
Двигатель взревел ,и "Плимут" умчался вниз по Аккерс стрит.
- У него калифорнийские номера, - сказал Гари, - и мы могли бы сделать запрос в полицию, для того, чтобы найти владельца этого автомобиля, а уже через него и саму Сью.
- В прошлый раз были номера штата Техас, - безразлично сказал Майкл. -Каждый раз разные люди на разных автомобилях, которые, если верить управлению полиции штата, вообще никогда не были зарегистрированы на территории Америки. Это всё липа, и Сью невозможно отыскать, потому что она мертва.
- Но кто-то же присылает тебе эти письма?! - сказал Гари. - Может быть некий приятель Сью делает это по её просьбе?
- Тогда почему же он не воспользуется обычной почтой? - вопросом на вопрос ответил Майкл. - К тому же, Гари, я обратился к знакомому эксперту, который подтвердил, что почерк на открытках и на гипсе, на том самом гипсе, где в шестьдесят первом расписалась Сью, принадлежит одному и тому же человеку.
Майкл сжал промокший от дождя конверт.
- Поверь, Гари, я люблю свою жену, люблю детей, но Сью Торрэнс я люблю не меньше. Бесспорно, она мертва, так пусть же земля ей будет пухом.
|
| |
| |
