| Вивитт | Дата: Вторник, 30.08.2011, 16:30 | Сообщение # 1 |
 пишет обгрызенным карандашом
Группа: Пользователи
Сообщений: 24
Статус: В астрале! Не беспокоить!
| - Знаю, - прошептал он, и тоска, прозвучавшая в его голосе, заставила меня еще сильнее сжать его в объятиях. – Как бы я хотел встретить тебя при других обстоятельствах… - он зарылся лицом в мои волосы и глубоко вздохнул.
- У нас еще будет уйма времени, - я подняла голову и улыбнулась, хотя в глазах моих стояли слезы. Рей нежно погладил мою щеку, затем наклонился и легко коснулся губами моих губ.
- Идем, - сказал он. - Ты права, у нас мало времени.
Остаток пути мы проделали в тишине. Каждый думал о своем, а, может, и об одном и том же. У двери в детскую Рей вдруг напрягся. Взгляд его затуманился, словно он что-то услышал. Он повернулся ко мне и быстро произнес:
- Жди меня здесь. Я сейчас.
Я не успела даже возразить ему, как он резко развернулся и побежал по коридору. В полном недоумении я провожала взглядом его быстро удаляющуюся спину. Меня охватила бессильная злость. Что ж, раз так, то я не буду больше настаивать и пытаться выбить из него очередное объяснение. Я сама найду эту проклятую дверь. Без чьей-либо помощи. Подавив желание разреветься, я толкнула дверь и вошла в детскую.
Я облазила каждый уголок этой комнаты, но ничего не нашла. Никаких записей, никаких указателей, ничего. Я задумчиво потерла лоб. Может, Рей прав, и мои предположения насчет Кристиана Лероя ложные? Обойдя кровать, я подошла к окну и прислонилась к стеклу лбом. Снег продолжал идти. Мне казалось, что в этом месте не может быть таких резких смен погоды. Но я не знала, как объяснить солнце, дождь, а теперь еще и это.
Я повернулась к двери, и в моей памяти вдруг всплыла картина, что мы обнаружили в мастерской. Дверной проем, а в нем – маленький мальчик, провожающий взглядом женский силуэт. Сердце мое неистово забилось. Может быть..? Я стремглав выскочила из комнаты, напрочь позабыв о наказе Рея его дождаться. Я неслась по коридору так, будто за мной гнались цепные псы. На лестнице мне пришлось немного затормозить. В боку нестерпимо кололо, лицо раскраснелось. Передохнув пару секунд, я продолжила свой путь наверх, перепрыгивая через две ступеньки сразу.
Вот и мастерская. Я влетела в комнату и только тут решилась перевести дыхание. Картина стояла на месте. Отдышавшись, я подошла к ней и потянула за край прикрывавшей ее материи. Та соскользнула и упала к моим ногам. Повинуясь какому-то порыву, я протянула руку и провела пальцем по покрывавшему холст слою краски. Он все еще был сырым. Но не это меня поразило, а совсем другое. В том месте, где я потерла пальцем, появилась цветная полоса. Холст был покрыт простой акварелью поверх масляного изображения. Я подхватила картину и пулей вылетела из мастерской.
Неудобно было бежать сломя голову с картиной под мышкой, но собственное удобство беспокоило меня в последнюю очередь. Перепрыгивая через несколько ступеней сразу, я бежала на первый этаж, в оранжерею. Мне нужна была вода.
Оказавшись у пруда, я сунула холст в воду и принялась тереть его поверхность пальцами. Вода моментально окрасилась в черный цвет. Прополоскав картину как следует, я вынула ее из воды и встряхнула. На открывшемся мне изображении, я увидела дверь. Ту самую дверь. Оказывается, я просто не там искала. Она находилась в детской, прямо у меня под носом, возле кровати, только я не могла ее видеть. Она была сокрыта обоями.
Отбросив картину в сторону, я побежала обратно. Чертова лестница! Как же я ненавидела эти проклятые ступеньки! Неужели в этом месте нельзя было предусмотреть хотя бы один лифт! Кляня все на свете, я, наконец, добежала до детской и, распахнув дверь, влетела внутрь. Рея все еще не было, но из-за охватившего меня возбуждения, я не обратила на это особого внимания. Подбежав к кровати, я потянулась за ножом, но его у меня не оказалось.
- Черт! – ругнулась я в сердцах. Чем же подцепить обои? Я металась по комнате, как фурия, пытаясь найти хоть какой-нибудь заостренный предмет. Ключи! – вдруг осенило меня. Как же я не додумалась сразу! Я вынула из кармана один ключ и принялась скоблить им стену. Наконец, мне удалось подцепить пальцами край обоев, и я осторожно оторвала довольно большой кусок, затем еще один, и еще. Вот она, дверь…
Я отступила на шаг, почти с благоговением взирая на то, к чему мы так долго шли. Обнаружив только одну скважину, я напряженно нахмурилась, ведь ключа-то было три. Я решила двигаться по наитию, и вставила в замок ключ из оранжереи, первый по счету. Провернув его против часовой стрелки, я увидела, как ниже появилась еще одна скважина. Я повернула в ней второй ключ и открыла третью скважину. Последнюю. Вынув третий ключ из кармана, я вставила его в замок и, глубоко вздохнув, повернула один раз. Щелчок. Дверь открылась, и в нос ударил резкий запах медикаментов. Слева стояла кровать, на которой лежал человек с кислородной маской на лице. Рядом с кроватью находился аппарат жизнеобеспечения. Шторы на двух окнах были задвинуты, сохраняя полумрак. Стояла абсолютная тишина.
Напротив кровати я увидела компьютерный стол с большим монитором и специальными полками, сплошь забитыми дисками с компьютерными играми. В углу рядом со столом стояло инвалидное кресло.
В комнате было несколько книжных стеллажей, забитых до отказа книгами. Я нерешительно приблизилась к одному из них и взглянула на книжные корешки. Здесь был и Данте Алигьери, и Виктор Гюго, и Оскар Уайльд. Одна тоненькая книжка лежала на тумбочке у кровати. Ее обложку я увидела издалека: «Маленький принц» Экзюпери. На стене над кроватью висело много фотографий в рамках, большая часть которых изображала красивую молодую женщину, иногда с мальчиком в объятиях. Я сразу узнала ее. Это была Виктория Лерой со своим сыном Кристианом.
Одна черно-белая фотография заставила мое сердце болезненно сжаться. Я даже не поверила своим глазам, когда увидела ее. На ней крупным планом было заснято лицо молодого человека. Это был Рей, только немного моложе. На фото он смотрел куда-то в сторону, но даже из-под полуопущенных ресниц я видела выражение тоски и печали в его глазах.
Не чувствуя ног, я приблизилась к постели. Человек, чье лицо наполовину прикрывалось маской, поразил меня своей неестественной бледностью и худобой. Под глазами залегли темные как синяки тени. Немощные руки, опутанные трубками, лежали поверх одеяла. Даже мертвенная бледность и худоба не могли скрыть от меня того факта, что человек передо мной был тем самым, которого я любила всем сердцем.
- Теперь ты все знаешь, - раздался голос позади меня, и я резко обернулась. Рей выглядел таким опустошенным и печальным, что я невольно сделала шаг ему навстречу, но он стоял за порогом, словно и не собирался перешагнуть через него. Я остановилась, глядя на него широко распахнутыми глазами, не в силах вымолвить ни слова. Странное оцепенение сковало все мое тело. В висках пульсировало. Я обернулась на Рея в кровати, затем на Рея в дверном проеме.
- Как… - наконец, выдавила я, но, не зная, как сформулировать вопрос до конца, снова замолчала.
- Меня зовут Кристиан Лерой, - сказал Рей, переводя взгляд на самого себя, опутанного проводами и трубками, затем на меня:
- Моя мать погибла, когда мне было восемь. Я оказался парализован. Отец очень переживал за меня. Я отказывался есть, не хотел никого видеть. Вокруг меня постоянно толпились врачи. Мы переехали в Бостон, и отец надеялся, что смена места и обстановки помогут мне смириться с мыслью, что мамы больше нет с нами, - по лицу Рея пробежала тень. – Почти все время я проводил в своей комнате. Мне не хотелось заводить друзей. Я ощущал вину за то, что остался в живых, тогда как мама умерла. Я думал, что это Бог виноват за то, что не позволил мне отправиться вместе с нею. Да еще это ненавистное кресло… - он замолчал, словно собирался с силами, затем продолжил:
- Сначала я читал. Читал много и все подряд. Но моей любимой книгой всегда оставался «Маленький принц». Мама часто читала ее мне, когда я был маленьким. Потом на смену книгам пришли компьютерные игры. Я покупал их десятками. Узнавал в Интернете, какие игры только поступили в продажу, и они сразу же оказывались в числе других на этой самой полке. В играх я мог на время забыть о том, что не могу жить как все. Я проживал жизни своих персонажей. В игре я мог двигаться как все. Когда я впервые осознал это, вот тогда и появилась игра.
Я вошел в портал и, обернувшись, увидел, что мое тело лежит возле инвалидного кресла. Я хотел вернуться, но не смог переступить порог. Со стороны я видел, как меня, лежащим на полу, нашла сиделка. Отец тут же вызвал врачей. Они сказали, что я впал в кому. Решено было привезти сюда оборудование. Отец не хотел, чтобы эта информация просочилась в прессу. Он всегда старался меня оберегать, даже тогда, когда я был не в состоянии поблагодарить его за это.
Шагнув в игру, я будто сразу знал ее правила, словно был здесь не в первый раз. Все в этом особняке напоминало мне о моем доме в Хэйвуде. Сначала я был напуган, но потом… - Рей судорожно вздохнул, - ты не представляешь, что для меня значила возможность снова ходить, бегать, прыгать. В игре появлялись и другие люди. Я знал об этом, знал каждый раз, когда кто-то входил в игру, знал точно, где их искать.
- Значит, - произнесла я еле слышно, - ты знал и то, что люди умирают в игре?.. – Я опустила глаза. – Ты все это время знал…
- Да, знал, - ответил он. – Я старался помочь им, но мне не всегда это удавалось. Я столько раз видел смерти тех, к кому привязывался… Я хотел выйти из игры, но не мог. Мне кажется, я знал это еще тогда, когда впервые оказался в этом месте, но просто отказывался верить. Я создал подсказки в игре в надежде, что появится хоть кто-то, кто сможет разгадать мою тайну. Но все, кто входил в игру, пытались найти эти проклятые дневники. А потом появилась ты…
Я подняла на него глаза:
- Почему ты мне не сказал? Из-за тебя столько людей пострадало, - мой голос сорвался на крик. – Как же Лора, Кайл, Николас? Как же Клэр? Ведь она совсем еще ребенок!
- Прости меня, - тихо сказал Рей. – Я не мог. Любые мои попытки сказать правду превращались в трагедию. Не я контролирую игру. Она существует сама по себе. Она дала мне возможность снова ходить, но и у нее были свои условия. Не знаю, почему она выбрала именно меня.
- Не могу в это поверить… - я закрыла лицо ладонями.
- Ви… - в голосе Рея слышалась неприкрытая боль. – Я хотел тебе сказать, но это означало бы обречь тебя на смерть, а я никогда не смог бы себе этого простить. Только не ты, ведь я так долго тебя ждал…
- Я тебе не верю, - процедила я сквозь сжатые зубы, опуская руки. По моим щекам струились слезы обиды и гнева. – Ты мог бы дать подсказку. Каждый раз, когда мы были в тупике, ты мог бы подсказать, но ты молчал.
- Прости, - прошептал он, и голос его дрогнул. – Это было слишком опасно… А Клэр… Ты можешь не беспокоиться на ее счет. Каждый раз, когда она входила в игру, я выводил ее отсюда. Именно поэтому мне пришлось два раза тебя покинуть.
Я горько усмехнулась и покачала головой. Хоть какое-то объяснение его странному поведению, но какое теперь это имеет значение?..
- Послушай меня, - попросил Рей, и я подняла на него глаза. – Игру можно остановить. Для этого я создал все эти загадки. Ты дошла до конца, значит, это должна сделать ты. Больше некому.
- Но как?
- Диск с игрой в моем системнике. Первый диск. С него все началось. Ты должна его уничтожить. Тогда игре конец.
- И все будут свободны? – пролепетала я.
- Да, - кивнул Рей.
- А ты? – я почувствовала, как в горле появился комок. – Что будет с тобой?
- Для меня все кончено, Ви. Я останусь здесь.
Я не верила своим ушам. Он что, просит, чтобы я убила его?!
- Нет! – я замотала головой. – Нет, не проси меня об этом!
- Иного выхода нет, - мягко настаивал Рей. – Подумай обо всех остальных. Подумай о Клэр. Я не смогу постоянно помогать ей. Когда-нибудь она пострадает, и ты знаешь об этом. А Кайл? Ты забыла, что стоит ему перешагнуть портал, и он умрет?
- Может, есть другой выход, - сдавленно проговорила я, глотая слезы. Я отказывалась принимать его слова всерьез, ведь я любила его. Боже, как я его любила! От одной только мысли о том, что мне придется с ним расстаться навсегда, мне стало трудно дышать. Да, он все знал, но разве была в этом его вина? Игра сама выбрала его. И он старался все прекратить, когда создавал подсказки. Он спас мне жизнь, и не только мне, еще Клэр и Кайлу, и многим другим, я не сомневалась в этом.
- Иного выхода нет, - продолжал настаивать Рей. – Вынь диск и уничтожь его.
- Рей, - я шагнула к нему, но он жестом остановил меня.
- Не переступай порог. Ты не сможешь снова попасть в этот дом. Он тщательно охраняется, и в комнате полно камер наблюдения. Когда я закрою эту дверь, камеры снова включатся. Нужно будет действовать очень быстро. Рядом с моей комнатой есть небольшое служебное помещение. В ней ты найдешь халаты сиделок. Наденешь один из них, и тебя никто не заподозрит. Только держись очень уверенно.
- Перестань, - я зажмурилась и зажала ладонями уши. – Немедленно перестань! Я не хочу ничего слышать. Ты сам не знаешь, чего от меня просишь…
- Посмотри на меня, Ви, - мягко попросил Рей, и я заплакала. – Пожалуйста, - уговаривал он, - сделай, как я говорю. Я не могу так больше. Я чувствую вину за то, что творит игра.
- Но ты не виноват! – выкрикнула я сквозь слезы. – Я… я не хочу тебя терять!
Рей поднял руку и прикоснулся невидимой преграды ладонью. Я приблизилась к нему. Мои плечи вздрагивали от едва сдерживаемых рыданий.
- Знаешь, - тихо произнес он, - за единственную вещь я благодарен игре. Не за возможность снова ходить, а за то, что встретил тебя здесь. Когда ты сказала, что жалеешь о том, что мы не встретились раньше в реальном мире, что у нас еще будет время, мое сердце обливалось кровью, ведь я знал, что этому не бывать никогда. Когда появился Кайл… Он так смотрел на тебя, а ты смеялась… Я жутко ревновал, ведь он мог тебя видеть там, за пределами игры. И даже когда я понял, что ты не испытываешь к нему иных чувств, кроме дружбы, легче мне все равно не стало.
Я слушала его голос, не отрывая взгляда от его удивительных глаз, словно пыталась запомнить каждую черточку его лица, хотя, в этом и не было никакой необходимости. Чтобы увидеть Рея, мне достаточно было только закрыть глаза.
- Тебе нужно идти, - прошептал Рей. – Сейчас в игре два человека. Я выведу их отсюда, а ты уничтожишь диск.
- Рей, я… - мне хотелось сказать ему, как сильно я люблю его, но слова застряли в моем горле.
- Не надо, Ви, - Рей слабо улыбнулся. - А теперь иди. – Он провел рукой по отделяющей нас преграде, будто лаская мое лицо. Его губы безмолвно прошептали «я люблю тебя», и он закрыл дверь. Я осталась одна. Тишина теперь прерывалась лишь моими рыданиями и писком аппарата жизнеобеспечения.
Я обернулась и на негнущихся ногах приблизилась к постели. Коснувшись неподвижной руки Рея, я сжала ее ладонью и, наклонившись, поцеловала его в губы. В последний раз погладив его спутанные волосы, я направилась к компьютерному столу и включила компьютер. Он загрузился очень быстро. Я знала, что дорога каждая секунда. Открыв CD-ROM, я вынула диск, выключила компьютер и вышла из комнаты.
ЭПИЛОГ
Boston Globe, 06 октября 2009 года
«…Сегодня в Хэйвуде, штат Массачусетс, состоялись закрытые похороны Кристиана Лероя, единственного сына Лемма Лероя. Семнадцать лет назад его супруга, Виктория Лерой, и восьмилетний сын Кристиан, попали в автокатастрофу, последствия которой оказались трагичными. Виктория Лерой скончалась на месте. Кристиан же получил сильнейшую травму позвоночника, навсегда приковавшую его к инвалидному креслу.
Несколько месяцев назад Кристиан Лерой впал в кому. Его жизнь поддерживалась исключительно благодаря аппарату жизнеобеспечения. Как сообщают независимые источники, аппарат каким-то образом вышел из строя, что повлекло за собой смерть Кристиана. Лемм Лерой отказался как-либо комментировать это трагическое происшествие…»
|
| |
| |
